«Если у проекта есть концепция и стержень, то всегда можно найти ответ на вопросы «что», «почему» и «как»

Наталия Зайченко — архитектор и основатель бюро NZ-group. Основное направление ее деятельности — музеи, выставки и экспозиции самых разных масштабов. Сегодня она не только практикующий архитектор, но и преподаватель подростковой лаборатории КАСКАД. Мы поговорили с Наталией о том, как создавать архитектуру, которая не мешает искусству, почему временные пространства могут оставить вечный след в памяти и как дедлайны превращаются из стресса в источник вдохновения.

Ваши проекты часто связаны с искусством и выставками. Как найти баланс, чтобы подчеркнуть экспонаты/экспонентов и в то же время выразить свой авторский почерк?

В работе с искусством для меня важнее всего само искусство, поэтому авторский почерк заключается именно в бережном и элегантном отношении к предметам.

В чем специфика работы архитектора выставочных пространств?

Специфика работы архитектора выставочных пространств для меня включает несколько важных моментов, которые делают эту работу особенно любимой.

Во-первых, междисциплинарная команда, с которой всегда ведется постоянное сотрудничество и диалог. Это специалисты разных профессий, возраста и опыта: куратор, художник, хранитель, технические специалисты, графический дизайнер, маркетолог, продюсер, руководство…

Во-вторых, сроки. Когда проектируешь выставку, от концепции до результата обычно проходит не больше полугода, а иногда и всего несколько месяцев. Видимый результат наполняет архитектора энергией и вдохновляет работать. В большой архитектуре результат становится томительным ожиданием, так как его можно увидеть спустя несколько лет.

В-третьих, развитие.

Каждая новая выставка — это углубление в изучение новой темы: история, ювелирное искусство, современное или народное творчество, реставрация, археология и многое другое.

Считаете ли вы, что временные пространства могут быть столь же значимы, как и постоянные архитектурные сооружения? Можно ли через архитектуру выставок создать что-то вечное в памяти зрителя?

Конечно, и таких примеров множество — это всегда впечатление и воспоминание. Например, с точки зрения архитектуры можно вспомнить павильон «Махорка» — первую постройку Константина Мельникова на Всероссийской сельскохозяйственной выставке. Этот павильон стал ярким примером советского авангарда, который вошел в историю мирового искусства. Или Бульдозерная выставка — одна из самых известных акций альтернативного искусства в СССР, которая длилась всего около 30 секунд, и была уничтожена сотрудниками милиции с помощью бульдозеров, из-за чего и получила своё название.

Если бы вы могли оставить один из своих временных проектов навсегда, какой бы это был проект и почему?

На этом вопросе хочется вспомнить проекты, где выставочные конструкции служили дольше, чем одна выставка. Для меня важна многофункциональность и вариативность. Например, мы делали выставку «Квартира-музей» для ГМИИ им. Пушкина. Конструкции стен и витрин представляли собой металлический ячеистый каркас, напоминающий стеллаж. Его можно было заполнять по-разному: где-то были полочки с предметами со стеклом или без него, где-то — поверхности из МДФ для развески картин, где-то ниши или гибридное заполнение конструкций. В последующие годы разные выставочные дизайнеры музея использовали этот каркас, и каждое оформление выглядело совершенно по-новому.

Я также горжусь разработанным нами перевозным модулем-трансформером для коммерческой компании. Это решение использовалось на тематических экспо в пространствах от 10 до 50 м². Экономика при использовании этого проекта, по сравнению с полной застройкой с нуля, составила 50%.

Какие эмоции у вас вызывает то, что оформление выставок часто воспринимается как декорация, а не архитектура? Как понять, что архитектура выставки работает хорошо?

Мне важно, чтобы искусство оставалось главным, а оформление не отвлекало от него. Хорошо — это когда дизайн не мешает восприятию произведений. Хорошая архитектура и сценография помогают посетителю погрузиться в атмосферу выставки, оставляя чувство радости и вдохновения. Для этого используются приемы поведенческой архитектуры, основанные на человеческом восприятии, и задействуются все органы чувств: цвет, свет, звук, запах, текстуры и фактуры.

Может ли архитектура выставочного пространства произвести большее впечатление, чем сама выставка?

Может. Сейчас бывают такие выставки, и музеи нередко идут на подобные решения из-за высокой конкуренции за внимание посетителей.

Каких зарубежных архитекторов или проекты выставок вы считаете эталонными? Как они повлияли на ваше видение профессии?

Я постоянно слежу за выставочным контентом по всему миру. Подписана на такие музеи, как Прадо, Метрополитен, Помпиду, Тейт, Виктории и Альберта, Кунстхал, Гуггенхайм.

В 2021 году вы адаптировали ярмарку Cosmoscow к Центральному Манежу всего за две недели. Как справлялись с таким жестким таймингом?

С изысканным профессионализмом. К тому же, можно сказать, нам повезло — возможно, это была профессиональная интуиция. Общественные пространства того года были спроектированы из складных арендованных овощных ящиков, которые мы использовали как кирпичики и быстро пересобрали. Основные стенды и ряды сохранили свои пропорции, и были адаптированы под новые пространства — из одного этажа на два.

Есть ли у вас секрет — как научиться воспринимать строгий дедлайн своим союзником?

Дедлайн в любимом деле и с классной командой дает энергию и вдохновляет. Это вызов, который становится проверкой профессионализма.

Как вы учите студентов справляться с клиентскими вызовами и сложными проектами?

Быть честными по отношению к проекту. Если у него есть концепция и стержень, то всегда можно найти ответ на вопросы «что», «почему» и «как».

Есть ли что-то, чему невозможно научить, но что необходимо для архитектора?

Любовь к профессии, драйв и желание проектировать.

Как взаимодействие с кураторами, художниками или техническими специалистами влияет на ваши проекты? Бывало ли, что вы кардинально меняли концепцию под их предложения?

Не припомню, потому что мы всегда ответственно подходим к сбору технического задания. Мы активно общаемся с командой проекта, поэтому, предлагая концепцию, учитываем все особенности, ограничения и задачи: кураторские, художественные, технические, пространственные, климатические, световые, финансовые и другие.

В 2022 году проходило исследование “Новое поколение архитектурных бюро Москвы” и был вопрос о реализации проектов. В нашей команде за 10 лет было реализовано 95% разработанных проектов.

Какие тенденции будут определять выставочную архитектуру в ближайшие годы?

Тенденции ближайшего времени будут определяться экономическими и политическими факторами.

Мне нравится развитие музеев в регионах, которое способствует росту туризма в России. Сейчас проводится много конференций, где выступать и общаться с музейными специалистами из разных городов очень интересно.

Но разочаровывает то, что федеральные музеи обязаны проводить до 50 выставок в год. Это может привести к выгоранию специалистов. Четыре выставки в год — это, на мой взгляд, идеальный баланс для зрителя и качественной работы команды.

Современные зрители, привыкшие к стандартным выставочным решениям, изголодались по индивидуальному, уникальному и даже интимному восприятию искусства. Поэтому одна из ключевых задач — создать условия для такого восприятия, задействуя приемы поведенческой архитектуры, и используя все органы чувств посетителя, делая его опыт максимально личным.