За плечами декоратора Кирилла Истомина — учеба в нью-йоркской школе дизайна Parsons School of Design и работа в легендарной компании Parish–Hadley, клиентами которой были Оскар де ла Рента и Жаклин Кеннеди. С 2002 года Кирилл руководит собственной студией Kirill Istomin Interior Design & Decoration. Оформленные им интерьеры хочется долго рассматривать, изучая каждую деталь и мастерскую работу с пространством. В этом интервью мы обсудили с Кириллом неочевидные особенности работы с историческим наследием, отличия подходов российских и зарубежных заказчиков, а также тонкую грань между эстетикой и хаосом.
Вы начинали карьеру в известной компании Parish-Hadley. Есть ли какие-то уроки и истины, которые вы вынесли для себя еще в то время и которые актуальны для вас по сей день?
Времени прошло очень много — компания закрылась 26 лет назад. Но основы, принципы ведения проекта и взаимодействия с клиентом остались неизменными. То, чему я научился в Parish-Hadley и что использую до сих пор, — это первичная подача идеи заказчику, коммуникация, внимание к деталям.
Времени прошло очень много — компания закрылась 26 лет назад. Но основы, принципы ведения проекта и взаимодействия с клиентом остались неизменными. То, чему я научился в Parish-Hadley и что использую до сих пор, — это первичная подача идеи заказчику, коммуникация, внимание к деталям.
Вы вдохновляетесь разными эпохами и стилями. Есть ли в истории период, который вызывает у вас особенно сильные эмоции?
Определенного периода у меня нет, это происходит волнами. Это как любимый цвет — я не могу выбрать какой-то один, они меняются каждый год. Сейчас мне нравится абрикосовый, а до этого были зелено-салатовый и фиолетовый. Вы что-то видите, чем-то вдохновляетесь, поэтому ваши любимые эпохи и цвета — это настроенческая история. Когда-то я был сильно увлечен XVIII веком, потом — 1920–30-ми годами. Сейчас меня увлекает эпоха 1950–60-х.
Как вы определяете, какие именно элементы исторического интерьера или стиля использовать в проекте?
В первую очередь я отталкиваюсь от самого объекта и его наполнения. Если ничего исторического нет, то мы отталкиваемся от концепции. Именно концепция определяет, войдут ли в интерьер исторические элементы и какие именно.
Определенного периода у меня нет, это происходит волнами. Это как любимый цвет — я не могу выбрать какой-то один, они меняются каждый год. Сейчас мне нравится абрикосовый, а до этого были зелено-салатовый и фиолетовый. Вы что-то видите, чем-то вдохновляетесь, поэтому ваши любимые эпохи и цвета — это настроенческая история. Когда-то я был сильно увлечен XVIII веком, потом — 1920–30-ми годами. Сейчас меня увлекает эпоха 1950–60-х.
Как вы определяете, какие именно элементы исторического интерьера или стиля использовать в проекте?
В первую очередь я отталкиваюсь от самого объекта и его наполнения. Если ничего исторического нет, то мы отталкиваемся от концепции. Именно концепция определяет, войдут ли в интерьер исторические элементы и какие именно.
В проекте в Царском Селе вы погружались в атмосферу екатерининской эпохи. Что было сложнее: технические решения или сохранение исторического духа в современных условиях?
Второе было сложнее: мы вдохновлялись архитектурой Китайской деревни, поэтому нарисованные орнаменты на фасадах стали отправной точкой в визуальном решении интерьера. Мы брали за основу эстетику, орнаменты XVIII века в стиле шинуазри и, отталкиваясь от них, создавали собственные решения, накладывая их на современное восприятие. Поскольку внутри павильонов ничего не сохранилось, мы хотели пойти не по пути воссоздания, а, наоборот, вдохновлялись орнаментами и элементами архитектуры и фасадов зданий для создания новых дизайн-решений.
Второе было сложнее: мы вдохновлялись архитектурой Китайской деревни, поэтому нарисованные орнаменты на фасадах стали отправной точкой в визуальном решении интерьера. Мы брали за основу эстетику, орнаменты XVIII века в стиле шинуазри и, отталкиваясь от них, создавали собственные решения, накладывая их на современное восприятие. Поскольку внутри павильонов ничего не сохранилось, мы хотели пойти не по пути воссоздания, а, наоборот, вдохновлялись орнаментами и элементами архитектуры и фасадов зданий для создания новых дизайн-решений.
Историческое наследие часто связано с элементами, которые невозможно восстановить полностью. Как вы справляетесь с тем, что оригинал приходится заменять современными репликами?
Историческое наследие и историческое воссоздание — это разные вещи. Если в комнате сохранились исторические элементы, мы можем сохранить или отреставрировать их. Но далее происходит творческий процесс. Например, если на стене сохранилось красивое панелирование, которое было частично утрачено, мы обязательно восстановим его. Но на фоне этого панелирования мы можем сделать современный диван; что-то, что не имеет отсылки к этому периоду, а, наоборот, работает на контрасте.
Моя задача — сделать пространство максимально эффектным, а не исторически достоверным. Я не разрабатываю музейные пространства и не занимаюсь реставрацией или воссозданием исторических комнат. То, что я делаю, это в любом случае эклектика (не как исторический период — эпоха “воссозданий” конца XIX века). Это микс, вдохновение на тему. Если для создания нужного эффекта мы решили, что необходимо приобрести в интерьер несколько исторических предметов, мы делаем это. Если внутри пространства есть существующий исторический элемент, мы можем его восстановить и интегрировать. Например, если потолок XIX века некачественно доделали в 1960-е годы, то я всегда буду выступать за сохранение аутентичных элементов и возвращения ему первоначального вида. Мы доделаем его в той же исторической эстетике, но это не значит, что оставшуюся часть помещения мы будем делать в такой же стилистике.
Опять же, поскольку я делаю интерьеры, а не музейные пространства, к репликам исторических предметов я отношусь хорошо — при условии, что они выполнены качественно. Мы можем уважительно относиться к тому, что у нас есть. Но мы не занимаемся воссозданием исторических комнат, а придумываем, как существующие исторические элементы подать более эффектно.
Историческое наследие и историческое воссоздание — это разные вещи. Если в комнате сохранились исторические элементы, мы можем сохранить или отреставрировать их. Но далее происходит творческий процесс. Например, если на стене сохранилось красивое панелирование, которое было частично утрачено, мы обязательно восстановим его. Но на фоне этого панелирования мы можем сделать современный диван; что-то, что не имеет отсылки к этому периоду, а, наоборот, работает на контрасте.
Моя задача — сделать пространство максимально эффектным, а не исторически достоверным. Я не разрабатываю музейные пространства и не занимаюсь реставрацией или воссозданием исторических комнат. То, что я делаю, это в любом случае эклектика (не как исторический период — эпоха “воссозданий” конца XIX века). Это микс, вдохновение на тему. Если для создания нужного эффекта мы решили, что необходимо приобрести в интерьер несколько исторических предметов, мы делаем это. Если внутри пространства есть существующий исторический элемент, мы можем его восстановить и интегрировать. Например, если потолок XIX века некачественно доделали в 1960-е годы, то я всегда буду выступать за сохранение аутентичных элементов и возвращения ему первоначального вида. Мы доделаем его в той же исторической эстетике, но это не значит, что оставшуюся часть помещения мы будем делать в такой же стилистике.
Опять же, поскольку я делаю интерьеры, а не музейные пространства, к репликам исторических предметов я отношусь хорошо — при условии, что они выполнены качественно. Мы можем уважительно относиться к тому, что у нас есть. Но мы не занимаемся воссозданием исторических комнат, а придумываем, как существующие исторические элементы подать более эффектно.
Насколько сильно отличаются ваши клиенты в разных странах? Где сложнее убедить заказчика довериться вашему видению?
Клиенты в большинстве случаев похожи. И все же мне кажется, что российские клиенты более тщательно и внимательно относятся к качеству финишей и деталей, а клиентов в других странах больше интересует общая декорационная концепция. Например, я предлагаю для спальни концепцию, в которой стены будут темно-шоколадные, а шторы — салатовые. При реализации проекта российский клиент будет очень сильно сфокусирован на качестве и возможных недостатках этой покраски. Иностранных клиентов интересует, насколько в целом это красиво и эффектно смотрится. Даже если в процессе покраски налипла какая-то пылинка — ничего страшного, ведь важнее общая картина.
Как вы понимаете комфорт? Что для вас лично делает дом «домом»?
Дом “домом” делают люди, которые будут в нем жить. Конечно, декоратор может продумать все детали, подобрать все вплоть до скатертей и салфеток. Вы можете феноменально стилизовать интерьер клиента. Но все же выглядеть жилым и иметь ощущение дома — это разные вещи.
Интерьер строится вокруг искусства или искусство дополняет интерьер? Бывают ли проекты, где вы сознательно «затеняете» искусство, чтобы не отвлекать от пространства?
Есть концепция, когда интерьер — это просто фон для красивого искусства. Но если эстетика клиента менее минималистичная, если помимо арта клиент любит и цвета, и фактуры, и другие предметы искусства, и коллекционный дизайн, то пространство может стать равноправным игроком и дополнять искусство. При этом цвета в интерьере не обязательно должны повторять цвета на картине. Я считаю, что интерьер должен быть с искусством на равных, и делаю так, чтобы интерьер имел самоценность и дополнял искусство.
Клиенты в большинстве случаев похожи. И все же мне кажется, что российские клиенты более тщательно и внимательно относятся к качеству финишей и деталей, а клиентов в других странах больше интересует общая декорационная концепция. Например, я предлагаю для спальни концепцию, в которой стены будут темно-шоколадные, а шторы — салатовые. При реализации проекта российский клиент будет очень сильно сфокусирован на качестве и возможных недостатках этой покраски. Иностранных клиентов интересует, насколько в целом это красиво и эффектно смотрится. Даже если в процессе покраски налипла какая-то пылинка — ничего страшного, ведь важнее общая картина.
Как вы понимаете комфорт? Что для вас лично делает дом «домом»?
Дом “домом” делают люди, которые будут в нем жить. Конечно, декоратор может продумать все детали, подобрать все вплоть до скатертей и салфеток. Вы можете феноменально стилизовать интерьер клиента. Но все же выглядеть жилым и иметь ощущение дома — это разные вещи.
Интерьер строится вокруг искусства или искусство дополняет интерьер? Бывают ли проекты, где вы сознательно «затеняете» искусство, чтобы не отвлекать от пространства?
Есть концепция, когда интерьер — это просто фон для красивого искусства. Но если эстетика клиента менее минималистичная, если помимо арта клиент любит и цвета, и фактуры, и другие предметы искусства, и коллекционный дизайн, то пространство может стать равноправным игроком и дополнять искусство. При этом цвета в интерьере не обязательно должны повторять цвета на картине. Я считаю, что интерьер должен быть с искусством на равных, и делаю так, чтобы интерьер имел самоценность и дополнял искусство.
Сегодня мир дизайна стремится к минимализму и экологичности. Как вписать в этот контекст интерьер с историческим наследием, которое часто подразумевает роскошь и изобилие?
Если это существующая историческая комната, то на контрасте можно сделать минималистичные предметы. Если у вас нет ничего исторического, но вам нравится идея контраста исторических, более избыточных элементов и минимализма, можно воссоздать это ощущение. Например, придумать классический лепной потолок и на его фоне поставить минималистичную мебель.
Где, на ваш взгляд, проходит грань между эклектикой и хаосом? Как её не перейти?
Хаос может быть и в историческом, и в современном интерьере. Хаос — это смешение мысли, концепции, предметов. Хаос не зависит от исторических стилей, если мы говорим про интерьер. Минималистичный интерьер тоже может быть полным хаосом. Хаос — это не способность в чистоте своей мысли сделать интерьерное решение. Даже в сложнейших эклектичных интерьерах может отсутствовать хаос, когда за этим есть мысль. Основное — чистота мысли и интерьерной концепции. Если мысль заключается в смешении исторических стилей, контрасте исторического и современного — замечательно, может получиться очень красиво.
Вы выпустили книгу «Искушенный взгляд». Какие работы вы туда не включили и почему? Есть ли в вашей практике проекты, которые вам не хочется показывать?
Нет, у меня нет таких проектов. В любом моем проекте, вне зависимости от его размера, даже если это только комната, всегда есть часть, которая мне нравится. Книга имеет ограниченный объем и конкретную концепцию, поэтому все мои проекты туда войти не смогли.
Если это существующая историческая комната, то на контрасте можно сделать минималистичные предметы. Если у вас нет ничего исторического, но вам нравится идея контраста исторических, более избыточных элементов и минимализма, можно воссоздать это ощущение. Например, придумать классический лепной потолок и на его фоне поставить минималистичную мебель.
Где, на ваш взгляд, проходит грань между эклектикой и хаосом? Как её не перейти?
Хаос может быть и в историческом, и в современном интерьере. Хаос — это смешение мысли, концепции, предметов. Хаос не зависит от исторических стилей, если мы говорим про интерьер. Минималистичный интерьер тоже может быть полным хаосом. Хаос — это не способность в чистоте своей мысли сделать интерьерное решение. Даже в сложнейших эклектичных интерьерах может отсутствовать хаос, когда за этим есть мысль. Основное — чистота мысли и интерьерной концепции. Если мысль заключается в смешении исторических стилей, контрасте исторического и современного — замечательно, может получиться очень красиво.
Вы выпустили книгу «Искушенный взгляд». Какие работы вы туда не включили и почему? Есть ли в вашей практике проекты, которые вам не хочется показывать?
Нет, у меня нет таких проектов. В любом моем проекте, вне зависимости от его размера, даже если это только комната, всегда есть часть, которая мне нравится. Книга имеет ограниченный объем и конкретную концепцию, поэтому все мои проекты туда войти не смогли.
Если вам предложат реновацию легендарного, но безумно сложного объекта (например, дворца с разрушенным интерьером), вы бы согласились на такой вызов? Или, как в случае с историей, иногда лучше оставить что-то нетронутым?
В разрушенном интерьере нельзя жить. Если речь о музейном пространстве, где есть задача зафиксировать, что есть, для такого проекта я не нужен, это не работа дизайнера интерьера. Моя экспертиза нужна там, где предполагается жилой или общественный интерьер. Если в интерьере что-то утрачено, а то, что есть, можно красиво подать, не занимаясь воссозданием утраченных элементов, то такое возможно. Но обычно это редкость — чаще всего в жилом интерьере клиенту хочется воссоздать и отреставрировать то, что утрачено.
Есть ли у вас незакрытые гештальты — проекты, которые вы хотели бы реализовать, но пока не было возможности? Если да, то какие?
Мне было бы интересно поработать с интерьером отеля.
В разрушенном интерьере нельзя жить. Если речь о музейном пространстве, где есть задача зафиксировать, что есть, для такого проекта я не нужен, это не работа дизайнера интерьера. Моя экспертиза нужна там, где предполагается жилой или общественный интерьер. Если в интерьере что-то утрачено, а то, что есть, можно красиво подать, не занимаясь воссозданием утраченных элементов, то такое возможно. Но обычно это редкость — чаще всего в жилом интерьере клиенту хочется воссоздать и отреставрировать то, что утрачено.
Есть ли у вас незакрытые гештальты — проекты, которые вы хотели бы реализовать, но пока не было возможности? Если да, то какие?
Мне было бы интересно поработать с интерьером отеля.